внешний вид
Когда я в первый раз встречаю человека, никогда не знаю, сколько он пробудет в моей жизни. Люди приходят и уходят, пьют с тобой кофе, смеются, смотрят с тобой кино, прогуливаются по бульвару, будят смс-ками, любят, причиняют боль, лгут... И как бы не было больно, рано или поздно приходится сесть, закрыть глаза, простить их за все и просто улыбнуться. А иногда и сказать кому-нибудь спасибо, что не часто в моей жизни встречаются подобные "экземпляры". Главное вовремя понять, в ком именно я ошибаюсь. Сколько раз мне приходилось обманываться в близких мне людях, которых я считала настоящими друзьями, которым доверяла, дарила искренние улыбки, была преданна и просто ценила каждый момент, проведенный рядом. Теперь все иначе. Вас со мной уже нет. На вашем месте те, кто действительно являются моим миром, кто готов быть рядом всегда, просто так, бескорыстно. Просто, чтобы они были счастливы, просто, чтобы я была счастлива.
Последние пару лет были по-настоящему плодотворные. Работа занимала практически все мое время, а порой даже просто приходилось вызывать няню для Кристины, потому что сама я не успевала забрать ее из садика или отвести на ее любимую секцию. Приходилось постоянно возвращаться домой, порой даже далеко за полночь, и, поцеловав Кристину, просто желать ей спокойной ночи, надеясь, что следующий день будет другим. Но нет, рутина погружала меня вновь и вновь. Конечно, это происходило со мной не каждый день, но все же задевало за живое. Например, как вчера. Я не смогла удержаться, чтобы не зайти в комнату к Кристине. На удивление, она уже спала, хотя на часах было всего восемь часа вечера. На ее щеках застыли слезинки, и даже во сне ее дыхание прерывалось тихими всхлипываниями. Почему-то иногда появлялось чувство, что пройдет совсем немного времени, и такая милая непосредственность и искренность Кристины исчезнут навсегда. Ведь дети так быстро вырастают и становятся подростками, а потом взрослыми людьми, контролирующими свои эмоции, скрывающими чувства. И только в таком нежном возрасте они открыто и с гордостью говорят о своей любви и плачут, если им не отвечают взаимностью, что и произошло, к сожалению, в наших с ним отношениях. Я аккуратно накрыла ее одеялом, полностью оставляя в распоряжение няни, которую пришлось вызвать вчера в ее выходной день из-за моего срочного вызова на работу. К счастью, услугами Даши приходилось пользоваться не так часто, так что где-то глубоко в душе я все еще надеялась, что когда-нибудь Кристина простит меня за то, что я провожу слишком много времени на работе. Да еще и моя лучшая подруга вот уже несколько дней как куда-то пропала. Мои звонки к ней по несколько раз за день, сообщения на автоответчике с просьбой перезвонить, однако все в бестолку. Не имею никакого понятия о том, куда она могла деться. Или пока просто не хотела лесть в самые дебри, беря на себя лишнюю ответственность?
Сегодня я обещала моей девочке придти пораньше, чтобы мы могли провести этот вечер вдвоем. Сходить в парк, к примеру, покормить голубей, пройтись с ней по магазинам. И я сдержала свое обещание, возвращаясь домой намного раньше, чем обычно. Сейчас моя дочь должна была быть вместе с няней, так что у меня еще оставалось время, чтобы зайти в магазин и купить что-то к ужину. До дома оставалось несколько метров, однако толпа, образовавшаяся в самом центре одного из дворов, заставила меня сбавить ход, переключив все свое внимание на них и на еле слышные мне фразы, раздающиеся из толпы.
- Что здесь происходит? - пробираюсь ближе, вижу, что где-то сбоку от толпы лежит человек с разукрашенным лицом, однако все внимание "зрителей" было направлено на иной объект.
- Мама! - слышу этот голос, и сердце замирает. Кристина, моя Кристина, вся в слезах. Вижу кровь на ноге дочери и лежащую рядом убитую собаку. Эта пустота от кончиков пальцев и до сердца. Иголки под кожей. Иголки, которые шьют узоры на душе. Это самоубийство изнутри. Меня съедает собственная беспомощность.  Пустота. Будто внутри меня больше нет ничего. Будто меня самой больше нет. Нет ничего: ни мыслей, ни слов, ни чувств, ни эмоций.
- Кто-нибудь вызвал скорую? - в одно мгновение я почувствовала, что мне стало трудно дышать. Обнимаю мою малышку, пытаюсь успокоить, до сих пор окончательно не поняла, что произошло. - Кристина, а где Даша? Почему ты одна? - кажется теперь мне придется обходиться без услуг всемилюбимой няни и постараться хотя бы на время остаться с дочерью. Или же, отправить девочку в Питер к моим родителям, так как уверена, что там с ней этого не произошло бы. Выслушиваю объяснения Кристины по поводу срочного отъезда Даши по делам. Как выяснилось, она попросила соседку присмотреть за девочкой. Но, кажется, не уследила. - Не плачь, моя девочка, не плачь, милая. Сейчас приедут дяди доктора и все будет хорошо. - главное, чтобы эта собака не была больна бешенством. Прижимаю Кристину ближе к себе, окидывая взглядом всех окружающих. - А на что все уставились? Расходимся, расходимся, здесь не на что смотреть. - совершенно не соображала, что сейчас говорила, однако послушная аудитория начала медленно расходиться. Все, кроме одного.
- Это ваша собака? - ответ был отрицательным и явно указывающий на мужчину, до сих пор лежавшего на земле не в состоянии самостоятельно подняться. Достаю свой мобильный и набираю знакомый номер. Так просто то, что случилось с моей дочерью, этому гаду с рук не сойдет. - Алло, Макс? Подъехай ко мне... Да есть тут один, при встрече объясню. - кажется я сама чувствовала, как начинал дрожать мой голос, но в этом не было ничего странного. Единственное, чего я сейчас хотела, так это того, чтобы вся эта история поскорее закончилось: Кристина была здорова, Вика, наконец-таки, объявилась, а эта гнида получила по полной за себя и своего чертова пса. Поднимаюсь с земли, взяв за руку свою девочку. - Спасибо. - я не знала, как отблагодарить того, кто спас жизнь моей дочери. - Если бы не вы, я не знаю, что сейчас было бы с Кристиной. - чувствую, как по щеке скатывается слеза. Надо собраться. Чему меня учили? Не показывать свои эмоции. Но в данной ситуации я не могла придерживаться этого правила. - Меня зовут Настя. - пытаюсь улыбнуться и протягиваю руку спасителю моей дочки.

Кажется, я просто боялась. Боялась неизвестности, того, что будет дальше с моей семьей. А ведь мне чуть ли не каждый день приходится встречаться с подобными людьми, кой сейчас находился перед нами и по-прежнему продолжал гнуть свою линию. Впрочем, это его заботы, которые сейчас меня совершенно не интересовали. Хотя, как и раньше, я сомневалась, что таких вообще можно называть людьми. Самодовольные, самонадеянные твари, которых порой хотелось сжить со свету, дабы они больше не причиняли боль и страдания окружающим. Впрочем, изоляцией подобных от общества я с коллегами, коим являлся Макс, и занималась.
- Что же, я надеюсь, что врачи приедут быстро. Все-таки это ребенок, укус собаки... Я не думаю, что они будут медлить. - по крайней мере, я хотела в это свято верить. На данный момент больше мне ничего и не оставалось. Каким-то отдаленным голосом я услышала слова хозяина собаки, который не хотел отступать и по-прежнему пытался задавить нас морально. Зря старался.
- Я бы на вашем месте сидела смирно и не смела бы влезать в разговор. Сейчас приедут мои коллеги, и тогда мы посмотрим, кто, кому и за что будет платить. А пока я бы вам порекомендовала сидеть тихо и не вякать. - выслушиваю дерзости в своей адрес, но они меня, почему-то, совсем не задевают. Радует, что скорая сумела быстро прибыть на место. Впрочем, как и Макс на служебной машине, прихватив с собой еще двоих оперов. Словно чуял, что у меня что-то пошло не так. К слову о Максе, он один из тех, кто первым принял меня здесь, в Москве, когда я только переехала в столицу. Еще в Питере в раннем детстве мы с Максом находились в одной дворовой "банде", как называли нас тогда наши друзья. Потом сидели за одной партой в школе, а после наши пути и вовсе разошлись. Однако спустя какое-то время судьба вновь свела нас в огромном городе, а теперь мы и вовсе работаем рука об руку, борясь с преступностью. Словом, я благодарна судьбе за таких друзей в моей жизни.
- Еще раз здравствуйте, Анастасия Дмитриевна. - кажется, они ждали моей команды. Я кивнула головой в сторону лежащего на холодной земле хозяина собаки, выпалив фразу "Погружайте", после чего последовало незамедлительное выполнение приказа. Все то время, пока на него надевали наручники и вели к машине, нам приходилось выслушивать его бессмысленные, самозащитные слова, более походящие на угрозы. Однако меня это совершенно не волновало. Пока врачи помогали Кристине зайти в машину скорой помощи, а оперы погружали этого скота в полицейскую машину, я осталась обмолвиться парой слов с Максом, заметив, что Василий по-прежнему находился где-то рядом.
- Отвезите его в участок. Я сейчас съезжу с Кристиной в больницу, посмотрим, что скажут врачи. Что-то мне подсказывает, что сегодняшнюю ночь ей предстоит провести в больничной палате. А после приеду к вам и мы закончим с этой гнидой. - Кристина считала Макса своим, как никак частенько он вместе со своей женой и сыном приходил к нам в гости. Моя дочь любила моего друга детства так по-своему, по-детски, а он, в свою очередь, любил Кристину, относясь и к ней, и ко мне, как близкий родственник. Должно быть, именно за это я его так и ценила.
- Вика объявилась? - на этот вопрос я лишь отрицательно покачала головой. И снова возвращаюсь к тому, с чего начинала. Моя подруга пропала, а я не в состоянии что-либо сделать. А теперь из-за того, что случилось с Кристиной, боюсь, что мне придется ненадолго выбыть из строя. По крайней мере до того, пока врачи не скажут мне, что с моей дочерью все в порядке, что она здорова, и что с укусом ей не передалось никаких болезней. - Настя, она не могла просто так взять и уехать или просто не отвечать на звонки и забарикодироваться, не открывая никому дверей. Ты же это понимаешь. - не хочу ничего больше слышать. Это тяжело, морально тяжело.
- Иди работай. - это все, что я ответила Максу, после чего развернулась и направилась к машине скорой помощи, где меня уже ждали врачи. Наш новый знакомый, Василий, похоже, решил последовать с нами, ссылаясь на то, что не сможет уехать, пока сам не убедиться, что с моей дочерью все будет в порядке. Надеюсь, это действительно так.
***
На удивление, в больнице было тихо. Врачи быстро доставили Кристину в кабинет, попросив нас с Василием подождать в коридоре. Это ожидание, наверное, было самое страшное за сегодняшний день. Думать о том, что скажет доктор, когда выйдет после осмотра моей дочери, было невыносимо. Наверное, произойди это со мной, я бы перенесла все легче, нежели переживать за свою дочь. Сейчас все это напоминало картинку-головоломку. Ни один из кусочков мозаики не подходит друг к другу, и все же где-то совсем близко ключ к разгадке. Мне вдруг захотелось на воздух. Я ощутила в помещении что-то подавляющее. Атмосфера начинала меня пугать. Они осматривали Кристину уже около часа.
- Вы не обязаны были ехать. Но спасибо за заботу. - это прозвучало действительно искренне, так, как я хотела это произнести. Неожиданно двери кабинета распахнулись.  Мне стало страшно, отчего губы мгновенно пересохли, а тело охватила мелкая дрожь. Я уже не знала, что и думать. Вид Алексея Сергеевича отчего-то меня пугал, однако, как оказалось с его слов, повода для волнения не было. Все анализы в норме, рана была успешно обработана, необходимые уколы сделаны. На душе в мгновение стало легче. Я уже было захотела пойти к Кристине, но меня остановили, сказав, что девочка заснула и уже наверняка проснется ближе к утру.

Отредактировано Анастасия Новикова (2013-07-31 12:38:14)

Даже несмотря на тот факт, что Кристина уже спала, я испытывала острую необходимость увидеть ее и убедиться, что с ней точно все в порядке, что все идет ровно так, как мне объяснил врач. Действительно, он меня не обманул. Мой ангелочек спал крепким сном, но я не могла оставить ее одну, вдруг она проснется среди ночи и испугается, что совершенно одна, и рядом нет мамы? Я набрала номер Даши. Нет, не затем, чтобы вновь доверить ей присматривать за моей дочерью.
- Даша? Вы уволены. - ничего больше не сказав, я положила трубку. Забеспокоенный Алексей Сергеевич предпринимал попытки заверить меня, что с Кристиной ничего не случится, так как рядом с ее палатой находился кабинет дежурного врача. Однако для меня этого было недостаточно. Самой мне срочно нужно было отъехать, чтобы проследить за ходом работы над Теремковым, а мои родители находились в Питере. Вика пропала, а кроме Макса мне больше некому было доверять. Пришлось просить его приехать и провести хотя бы пару часов с Кристиной. К счастью, он согласился мне помочь. Впрочем, в этом я и не сомневалась, иного он мне никогда не отвечал. Я выхожу из палаты Кристина, видя, что Василий все еще находился здесь. Он предложил приехать завтра в ОВД «Преснеский» и написать заявление.
- Спасибо за заботу, но с заявлением я разберусь у себя в отделении. - я достаю свое удостоверение и показываю его Василию. Как раз-таки именно с этой частью дела с Теремковым проблем не возникало, хотя я была абсолютно уверена, что в скором времени они обязательно появятся. Хотя бы из-за темперамента и характера этого типа, который явно не перед чем не отступится и сделает все возможное, лишь бы ему не пришлось сесть в обезьянник. А я же, в свою очередь, попытаюсь сделать все возможное, чтобы его туда посадить. По крайней мере, зная этого человека уже не первый день, вопрос о подкупе свидетелей и оперативников выплывал на первый план. Кажется, придется долго повозиться с этим Теремковым. Неожиданно раздавшийся телефонный звонок заставил меня оторваться от своих мыслей. Достала мобильный и посмотрела на горящий экран телефона. Входящий звонок от подруги.
- Вика?! - может быть я зря переживала столько времени, не зная, куда деваться от ее внезапного исчезновения. Ну мало ли, бывает, просто накрутила у себя в голове, а окажется, что это было лишним. Но кажется, нет. - Вика? - одно из двух, либо здесь что-то было со связью, либо это была не моя подруга. Единственное, что я слышала с другого конца мобильного, так это чье-то прерывистое дыхание, после чего вновь последовали гудки. Схватив свою сумку, я побежала на улицу, надеясь, что это все же были проблемы со связью. Василия, кажется, слегка насторожило мое поведение. Да и признаться честно, это было не удивительно. Если я не ошибаюсь, он так же, как и я, был опер. Хотя вероятно я поспешила с выводами. Уже находясь перед входом в больницу, вновь набираю номер подруги.
- Ну же, ответь. - мне показалось, что мой голос потонул в неприятной и неестественной тишине. Ветер в лицо, оставляющий розовые царапины на моих щеках, но мне все равно. Мои мысли, мой разум, мое сердце и моя душа не со мной. Меня словно начинало трясти от этого ожидания. Гудки, гудки, гудки, а затем и вовсе сброшенный вызов. Снова набираю номер, я не привыкла сдаваться, пока не достигну желаемого. Но в этот раз абонент был вне зоне доступа сети. - Вот черт! - это была последняя капля, я не могла больше ждать. Пора было начать что-то делать с этим.

Наконец-таки, спустя какое-то время, я оказалась наедине со своими мыслями, пытаясь понять, что же мне делать дальше со всеми теми проблемами, что навалились на меня за прошедшую неделю. Одно я уже знала точно, Кристина в Москве не останется. Я позвонила своему отцу, так что завтра к утру он обещал быть у меня и забрать мою дочь в Питер, так как я была уверена, что там ей окажут должную заботу и внимание, хотя бы потому, что это были ее бабушка и дедушка. До Вики я так и не смогла дозвониться, так что сразу после того, как Василий покинул меня, я поймала такси и поехала к себе в отделение, дабы хотя бы начать заниматься делом, связанным с Теремковым. Как говориться, сон нам только сниться. Да, это как раз было про меня. К моему приезду Макса в отделении не было. Скорее всего, он уже находился в больнице, где сейчас лежала Кристина. Мне же сейчас требовалось задать пару вопросов хозяину убитой собаки и завести дело на Теремкова. Однако, чего и следовало ожидать, этот тип отказался отвечать на поставленные мною вопросы без услуг адвоката. Что же, на него он имел полное право, и в данной ситуации я не была в состоянии возразить. Написав заявление от своего лица и передав его в дело к  капитану Грункову, я поехала домой. День оказался для меня слишком тяжелым, причем как морально, так и физически. Требовался длительный отдых.
Тишина. Она буквально убивает, съедает меня изнутри. Уже не помню, когда в последней раз в моей квартире было настолько тихо. Что же, данная атмосфера будет сопровождать меня ближайшую неделю-полторы, если не больше, по крайней мере до тех пор, пока я не найду Вику и не посажу за решетку этого Теремкова, что портил жизнь большинству в округе вот уже сколько раз. Сделала себе чашку кофе и засела за ноутбук, проверяя входящую почту и надеясь услышать хотя бы весточку от Вики или же от моего коллеги Макса. Сам он не позволил мне соваться в это дело по неизвестным мне причинам, однако сидеть дома, трясясь и не зная, где она, как она и вообще жива ли, не возможно? Я хотела действий, хотела что-то предпринять, чтобы наконец чувствовать себя лучше и перестать корить за бездействие. Если сама возьмусь за расследование, Максим узнает, а это было совершенно лишним. И теперь я не находила никакого другого варианта, кроме как принять предложение своего нового знакомого и все-таки наведаться с утра к нему в отделение, сообщить о пропаже человека. Быть может, он еще сумеет мне помочь.
***
Я проснулась в шесть часов утра, мой отец уже был у меня дома. У них с мамой были собственные ключи от моей квартиры, так как они оба любили неожиданные визиты без предупреждения ближе к выходным. Не став медлить ни секунды, я собрала вещи моей девочки и вместе с папой поехала за Кристиной в больницу, чтобы увидеться с ней перед практически двухнедельным расставанием.
Наконец, сев в свою машину, направляюсь в ОВД «Преснеский», за ночь я так и не смогла отказаться от этой идеи. К счастью, добраться до нужного места я смогла без проблем, так как пробок пока еще не было, что довольно-таки удивительно для утра среды. Захожу в помещение, оглядываюсь, сейчас здесь не было особенно людно, что же, так было даже лучше.
- Извините, где мне найти Василия Макаровича? - я обращаюсь к сидящему на входе дежурному, однако тот не спешит называть нужный мне номер кабинета.
- По какому вопросу? - думаю, какие-либо разъяснения сейчас были попросту излишне. Показываю свое удостоверение, после чего я, наконец-таки, смогла узнать, где же сейчас находился Василий. Стучу в дверь и, дождавшись ответа, прохожу внутрь. Что меня удивило, так это внутренний вид кабинета, потому что здесь было довольно-таки просторно. И сейчас он находился один на своем рабочем месте. Подойдя поближе к столу, первое, что бросилось мне в глаза, была фотография, висевшая у окна. Я не знаю, сколько времени я стояла вот так вот, уставившись на эту "картинку", висевшую у Василия над столом, но давно уже было пора заняться делом, по какому, собственно говоря, я пришла сюда.
- У меня есть одна проблема, которую, по определенным причинам, решить сама я не могу. - я сажусь на стул, располагающийся напротив моего нового знакомого, и в течение нескольких секунд смотрю в окно, думая, с чего лучше начать. - 4 дня назад у меня пропала подруга. Она не отвечает на телефонные звонки, дверь заперта, и вот уже с субботы никто из соседей ее не видел. Она живет одна, из близких у нее практически никого нет. По крайней мере в Москве.

Мне, наконец-таки, очень хотелось счастья. Простого, тихого, светлого. Так, чтобы прижаться к родному плечу, забывая всё плохое, рассказывать взахлёб всё, что наболело, когда слова не успевают за ходом мыслей, молчать и смотреть в бесконечность любимых глаз... У меня был любимый человек, от которого теперь есть прекрасная дочь. Разве это не счастье?Мне, наконец-таки, очень хотелось нежности. Наивной, как первые весенние цветы, ласковой, напоминающей солнечные лучи. Так, чтобы я могла отдавать себя ему всю и без остатка. И, наконец-таки, мне хотелось любви. Но ведь естественно, у каждого человека внутри существует предел. Предел чувств. Предел боли. Предел слез. Предел ненависти. Предел прощения. Поэтому люди иногда, могут долго терпеть. Долго молчать. Долго делать выводы. А потом в один миг взять и уйти, без слов и объяснений, как когда-то это пришлось сделать меня. И если бы не Вика, то, наверное, мне еще долго приходилось бы терпеть выходки моего мужа. Именно она предложила мне уйти от Саши, дабы, наконец-таки, закончился мой самый страшный кошмар. Теперь же найти ее - было моей главной задачей. И я бы точно не ошиблась, если бы сказала, что, придя сюда, к Василию, это был мой последний шанс найти Вику.
- Нет, заявление никто не подавал. Этого просто некому было сделать, так как я уже говорила, что родственников в Москве у нее нет. Есть сводная сестра, но она живет на Украине и у них не самые лучшие отношения. Причем на столько, что последние несколько лет они даже не созванивались. - услышав последний вопрос Василия, я задумалась, начав вспоминать пятницу, за день до ее исчезновения, и все то, что мне говорила Вика. Казалось, еще тогда, находясь у нее дома, ее слова не вызывали у меня никаких подозрений, это была просто беседа двух подруг. Но теперь мне так не казалось. - Единственное, что мне кажется весомым в нашем с ней разговоре, а после и ее внезапном исчезновении, так это ее заявление о решении продать квартиру. Насколько я знаю, это все было серьезно вплоть до встреч с риэлтором. - я попыталась вспомнить что-то еще, но вроде бы больше ничего не могла принять во внимание со слов Вики. - Можно мне воды? - такое чувство, будто в горле пересохло. Пока тело мое двигалось в отработанном неутомимом ритме, я снова и снова касалась своей памяти острым ножом боли и бессилия, делая тончайшие срезы, обнажая забытые пласты, рассматривая ушедшее время, ища крупицы ответов на безнадежные вопросы.  Я вроде как тут, но меня словно нигде нет. Это странное чувство... Хочется послать. Отдохнуть. Забить. Не думать. Радоваться жизни. Верить в добрых людей. Улыбаться. Искренне верить. Надеяться. Искать. Чувствовать. Не терять надежду. Не разочаровываться. Но сейчас понимаю, что наверное уже никогда не смогу так жить. Хотя бы потому, что люблю свою работу. Хотя бы потому, что моя работа не позволит мне этого. Каждый день случается что-то, что требует моего внимания, как профессионала. Это именно это, чем я живу. Не знаю, что я еще могу в этой жизни, кроме как бороться с преступностью в столице, стараясь избавить общество от моральных уродов и нелюдей.
- Подозрительное... - я глубоко вздыхаю, делаю глоток воды и откидываюсь на спинку стула, пытаясь вспомнить подробности нашего с Викой разговора, ее далеко не короткого рассказа о продаже квартиры, о ее скором переезде и смене образа жизни. - Да не было ничего подозрительного. Единственное, она упомянула о том, что риэлтор спрашивал ее, живет ли она одна и есть ли где-то поблизости родственники. - да, именно так. К слову, какая им разница, живет человек один или нет? У них есть работа: заниматься посредничеством при заключении сделок купли-продажи, а чужая личная жизнь их не должна была касаться. - Вика была немного рассеянной и часто теряла ключи от квартиры, так что на один из таких случаев у меня всегда был запасной. - я достала ключ из сумки и положила его на стол Василия. - У меня в отделении мне запретили заниматься этим делом. - я сделала небольшую паузу, на время задумавшись. Я знаю, что я не родственница для Вики, я знаю, что не поступало никаких заявлений и знаю, что сама не имею права написать его по известным причинам, однако товарища подполковника переубедить не смогла. - Надеюсь, что вы сможете что-то сделать. И если возможно, я бы хотела посодействовать вам в этом деле.

Все-таки, как хорошо было все, когда мы были детьми. Ох, это счастливое и беззаботное детство. Никаких проблем. Живи так, как нравится тебе, не заморачивайся, не о чем не думай, играй с друзьями в песочнице во дворе и наслаждайся жизнью. Мы всегда будем помнить сказки, что читали нам в детстве родители, ведь там всегда добро побеждает зло, там всегда была обещана простая и ясная жизнь, мы с легкостью могли отличить злодея от героя. А теперь что? Теперь все сложно и противоречиво, а мир с каждым разом все больше и больше превращается в маленький, тесный закоулок. А ведь так будет всегда, если, конечно, мы сами не решим что-то изменить в нашей жизни. Того, что было у нас в детстве, уже не вернуть. Ни тех событий, ни той беззаботной жизни - ничего. А потом, дети стали старше. Все так стремились вырасти. И вот выросли. Поняли, насколько тяжело бывает жить, что рано или поздно даже самая крепкая, как некогда казалось, дружба может распасться, что всем придется самим принимать самые трудные решения, с которыми зачастую никто и не может даже помочь. А ведь иногда так хочется зажить, как раньше, как много лет назад. Писать письма от руки, перекидываться записками на уроках и заполнять анкеты для подружек разноцветными фломастерами. Вести личный дневник, прятать его, что бы никто-никто вдруг не прочитал. Гулять под проливным дождем без зонта. По-тихому краситься маминой косметикой. Рисовать мелками на асфальте, а ещё, не знать таких страшных слов, как ревность и расставание, одиночество и печаль, ложь и предательство. А порой еще хочется и плакать только от физической боли. Хотя лучше не плакать даже от этого. В детстве любишь хранить вещи. Камешек с улицы, ленточку от подарка, засохший цветочек. А повзрослев, начинаешь выбрасывать все: человека из жизни, мысли из головы, любовь из сердца, - якобы мы уже очень взрослые, да, забываем все пережитое и смотрим вперед, в будущее, иначе. И что за самообман? Нет, ничего не забывается. Ничего не проходит мимо. Пусть, откатываясь, волна памяти дает передышку, становится ненадолго гладкой, похожей на бледно-зеленый мрамор. Возможно, я просто отпускала со временем свои чувства, но не память, желая оставить с собой хотя бы частицу прошлого. И каждый, кого я когда-либо встречала на своем жизненном пути, занимает эту самую частицу прошлого, настоящего и, вероятно, будущего. Вика не исключение. Было довольно-таки непросто слышать из уст Василия о том, что возможно ее уже и нет в живых. Да собственно говоря, где-то глубоко в душе я тоже это понимала, но как же мне сейчас хотелось, чтобы мы оба сильно заблуждались. Возможно еще не поздно спасти всех тех пропавших людей. По крайней мере, я хотела в это верить. Иначе никак.
- Готово. - я протянула законченное заявление обратно Василию. Да простит меня Максим за нарушенное мною обещание, и товарищ подполковник Серов за нарушение данного им приказа. Но я не могу сидеть и бездействовать, когда близкие мне люди находятся в опасности. - 14 человек? За пол года? - эта новость стала для меня большим удивлением. Хорошо сработано, выбраны одинокие люди, которым никто не сможет помочь, которых никто не будет искать. - Если вы правы по поводу банды, то больше половины из них уже мертвы. Если не все 14 человек. - теперь я действительно задумалась, потому что не знала о пропаже такого количества людей. Точнее, у нас в отделении ходили слухи об этом, а Макс даже пытался тайно расследовать это дело, однако получил по шеям, когда руководство свыше узнало об этом. С тех пор ни один из нас не слышал, чем закончилась вся эта история. Кажется теперь, возможно, у меня получится пролить немного света на всю эту темную историю.
- Кристина прекрасно себя чувствует. Все в полном порядке. У собаки не было никаких болезней, так рану успели обработать вовремя, так что никакой инфекции в кровь не попало. Я решила отправить ее в Питер на пару недель к своим родителям. По крайней мере, пока не разберусь с этими пропажами. И да, еще раз спасибо за мою дочь. - действительно, если бы не Василий, то возможно от моей дочери ничего и не осталось бы. Кто знал, что было на уме у собаки и этого Теремкова.
- Вы сказали, что свидетелей практически нет. Это значит, что хотя бы один человек все же есть? Он может дать показания?

Я действительно помню, как когда-то меня посещали именно эти мысли, а сейчас при малейшем воспоминании об этом меня словно выворачивало наизнанку. За одно была ему благодарна. За то, что он подарил мне Кристину. В процессе развода я надеялась, что мне не придется с ним пересекаться слишком часто, однако я сильно заблуждалась. Создавалось впечатление, будто бы он нарочно не хотел уходить из моей жизни. Все может быть.
- Не запомнить ни марки машины, ни номеров, это сильно. - наконец вымолвила я, спустя какое-то время, возвращаясь от своих личных раздумий. - Что же, поехали осмотрим квартиру. Я поведу. - все-таки на своей машине мне было ездить гораздо удобнее и привычнее. - Я подожду вас в машине.
Уже внутри моего форда слышу звонок на своем мобильном, во входящих вызовах высвечивается имя Максим. Весьма не вовремя. Прости дружочек, но не сейчас. Я понимаю, что причина его звонка может быть связана со вчерашним типом, пугающих детей своей собакой, но пока ответить я ничего не могла, иначе не смогу ему соврать на вполне ожидаемый вопрос: "Где я?". Мне пришлось сбросить вызов. Наконец, Василий сел в машину, так что теперь можно было отправляться. Уже на месте можно было бы и опросить соседей, тем более, что некоторые из них знают меня. Но для начала действительно требовалось осмотреть квартиру Вики. Быть может там остались какой-то номер телефона риэлтора. По крайней мере, если он и в правду был у нее дома где-то в записной книжке, то тогда появилось бы хоть что-то, от чего можно было оттолкнуться.
- Мы на месте. Второй этаж. Идем? - доехать удалось довольно-таки быстро, что приятно удивило меня и было не совсем похоже на Москву в такое время суток посреди недели. Ну да ладно, спишем это на везение. Поднимаюсь по лестнице, подхожу к квартире Вики, осматриваясь по сторонам. Слышу, как рядом скрипит соседская дверь и изнутри выглядывает чье-то любопытное лицо.
- Доброе утро, Мария Игоревна. - старушка поспешно закрыла дверь. Впрочем, это не должно было меня удивлять, она всегда была немного странной, такой, не от мира сего. Но все же, ее поведение меня немного насторожило.
Я чувствовала себя бегуньей, не зная, что делала здесь и сейчас. Что-то внутри меня упорно повторяло, что я сделала ошибку, послушав подполковника Серова и Макса. Надо было сразу заняться ее поисками после исчезновения, но что-то меня тогда остановило. А теперь мне действительно страшно, как бы уже не было поздно. Поворачиваю ключи в замочной скважине, открываю дверь и захожу внутрь. Соседка вновь вытаскивает свое любопытное лицо наружу, но теперь я уже не обращаю на это внимание. - У вас есть с собой перчатки? - все-таки, не хотелось бы оставлять здесь свои пальчики. Пускай я здесь бывала часто и брала все, что попадется мне под руку, но сейчас была другая ситуация. - Предлагаю разделиться. Думаю, так мы сможем быстрее что-то найти.

В квартире было непривычно тихо. Я уже даже и не помню, когда в последний раз мне приходилось входить в эту квартиру без ведома хозяйки, а такое действительно случалось пару раз, когда Вика уезжала куда-то отдыхать, а мне приходилось кормить тогда живших с ней ее домашних любимцев. Да и даже в том случае она знала, что ее дом не пустует. Сейчас совершенно другая история. В моей жизни были разные люди, какие-то разочаровывали меня, каких-то, возможно, я. Но каждый из таких людей меня чему-то научил. Кто-то научил не доверять, кто-то научил любить, кто-то - ненавидеть, кто-то - верить. Но больше всего я благодарна тому человеку, который учил меня прощать. Но, признаться честно, этот урок дорогого мне стоил. Хотя бы потому, что он так и не смог этого сделать. Нет, нет, не так. Я способна простить многое. Даже практически все, кроме предательства. Кроме момента, когда делают больно близкому мне человеку. Когда на душе начинают скрестись кошки, а внутри меня ничего не остается, кроме ненависти. И именно в такие случаи жизни из этого омута ненависти, смешанных чувств, потери самой себя меня вытаскивали друзья, заставляя выйти из дома, принимая удар на себя, сохраняя спокойствие и продолжая меня терпеть. И порой становилось обидно, что я не могла иногда ответить им тем же. Сейчас тот случай. Я знала, что еще хоть как-то могла помочь Вике, но решила последовать приказу, впрочем, как всегда и делала.
- Хорошо, я начну со спальни. - расходимся в совершенно разных направлениях. Я знала этот дом как свои пять пальцев, будто бы жила здесь всю свою жизнь. Знала, где у Вики хранятся все документы, важные записи. Так что первым делом стоило проверить небольшой сундук на шкафу в ее комнате, а так же записную книжку, лежащую на столе в гостиной. Как всегда, сундук находился на прежнем месте, однако меня смутил тот факт, что он был открыт. И почему у меня закрались мысли, что кто-то до нас здесь уже был? Хорошо, это другой вопрос. Сажусь на кровать, медленно перебирая все документы, ища хотя бы что-то, за что можно было зацепиться. Да, есть договор по продаже квартиры, датируемый 16 мартом. Это как раз тот день, когда пропала моя подруга. Надо было взять документ с собой и получше изучить его в дороге. Спустя какое-то время в комнату зашел Василий, держа в руках какой-то листок.
- Да, здесь есть договор. На обратной стороне было что-то написано, но надпись стерлась. Надо будет проверить в отделении, может быть компаратор сможет хоть что-нибудь восстановить. - после моих слов раздался скрип двери, послышались медленные шаги и начали доноситься чьи-то мужские голоса. Опаньки. Остаюсь в комнате, ожидая, пока Василий аккуратно проберется в гостиную. Признаюсь, здесь я допустила оплошность. Моя кобура вместе с оружием осталась в машине, так что сейчас вся надежда была лишь на одного Василия. Послышались выстрелы. Каждый раз этот момент был непереносимым для меня. Создавалось ощущение, что мы летим по дикому ветру, течем по опасному течению, ходим по краю острого ножа. Перед глазами за какую-то долю секунды словно пролетела вся жизнь. Знакомое ощущение. Раньше я не знала, что такое страх. Теперь знаю. Знаю с тех пор, как решила пойти в опера. Как будто ледяная рука сжимает сердце. Как будто оно бьется в пустоте, все слабее и слабее и вот-вот остановится. То, что сейчас творилось внутри, будто бы сбрасывало меня на дно океана, от которого я так упорно старалась оттолкнуться, но все попытки оказывались тщетны. Образовалась несколькосекундная тишина, которая заставила меня изрядно поволноваться, но после вновь раздались выстрелы. Резкий рывок один за другим, и в квартире образовалась пустота. Выбегаю в гостиную, на полу лежал один из "гостей". Что же, поделом ему. Вновь слышу раздающиеся выстрелы с улицы, подбегаю к окну и вижу черный мерседес. Благо рядом со мной находился журнальный столик, а на нем записная книжка с ручкой. Я стала переписывать номер машины, но не успела. Сперва ветви деревьев закрывали полностью весь обзор, а затем машина слишком резко тронулась. Мы знали марку, знали начало номера, к слову, это Е61. Но этого опять же было недостаточно. Надо было проверить того друга, что лежал на полу с простреленной головой. Расстегиваю его куртку, проверяю карманы. Полупустая пачка сигарет, разряженный мобильный, какой-то странный список, состоящий из непонятных мне имен, ключи от квартиры Вики и паспорт. К слову, откуда у него ключи? Если только при подписании договора они не успели снять с них копию, что вполне возможно. А ребята-то оперативно работают. Наконец, Василий вернулся, но как выяснилось, второй непостоялец сумел удрать, что я впрочем видела из окна. - Есть паспорт, но чую я, что он поддельный. А они сумели подлить масла в огонь. В этом деле нас и так окружали одни загадки, а теперь еще и вырисовываются новые имена. - странно, что это ощущение опасности в этом деле до сих пор не проходит, ведь это не холодная сталь клинка у горла, не бесконечная тьма внутри пистолетного ствола, не врывающаяся в горло солёная вода, не отозвавшийся хрустом на шаг дощатый мостик через пропасть. И теперь я пока не видела иного способа, кроме как позвонить Максу и просить его разобраться с трупом в квартире Вике. Набираю номер, прошу приехать. Знала, что это закончится скандалом, но не могу ничего поделать. Хорошо хоть, что он пообещал молчать и не выдавать меня за нарушение приказа свыше.
- Вот с этим вот разберутся наши коллеги. А нам стоит заняться этим самым Уховым и выяснить, кто такой Питон. И да, я успела переписать начало номеров, знаю, что этого мало. Но они говорили про соседку. Сдается мне, что в скором времени они вновь могут сюда вернуться.

Зачастую, чтобы расставить приоритеты, надо всего лишь послать подальше определённых людей. Но стоит только это сделать, как тут же начинаю себя карать за это, наговаривая на себя. А потом жалею, жалею и жалею об этом. А подойти и извиниться бывает просто невозможно. А все почему? Гордая? Или просто не хватает смелости? Нет. Я никогда не была гордой и никогда не зазнавалась. Да и сказать что-то мне всегда хватало смелости. Бывали моменты, конечно же, когда предпочитала о чем-то умалчивать, но лишь тогда, когда я точно знала, что мои слова ранят человека. Сейчас не тот случай. В этот раз было что-то другое. Не чувствовала ни малейшего сожаления, скорее даже наоборот, не хотела останавливаться. Удивительно, как быстро друзья становятся по другую сторону баррикад. Порою просто хотелось все бросить и зажить спокойной жизнью с любящей семьей, друзьями, иметь всегда кучу времени и хороший сон, чего так не хватало в последнее время по известным многим причинам. Времени не хватало даже просто на то, чтобы побыть рядом со своей дочерью больше, чем пару часов в день, что зачастую становилось причиной если не насмешек, то хотя бы подколов со стороны некоторых друзей. А что поделать? Не делала же я этого специально, ведь я любила Кристину больше, чем кого-либо на этом свете. Она мое сокровище, мой смысл жизни. Но бросить просто так работу я тоже не могла, отчего постоянна смутно металась от работы к семье и снова возвращалась к работе. Во-первых, я любила это дело. Это неоправданное чувство риска и опасности, осознание того, что с каждым раскрытым делом я спасала чью-то жизнь. Все это - непередаваемые эмоции. Во-вторых, я осталась одна со своей дочерью, мне нужно было ее кормить, одевать, пробивать ей дорогу в жизнь, пока она, в силу своего возраста, сама не была в состоянии этого сделать. Я могла назвать еще много причин, по которым не могу оставить тот образ жизни, которым живу сейчас. Это моя жизнь, разве этого мало? Согласитесь, не так просто отказаться от того, что составляет радость жизни, и пускай на пути встают "души прекрасные порывы", проблемы и жизненные заботы. Да, порой мои друзья, мои родные и близкие страдают от моего вида деятельности, но я пытаюсь сделать все, чтобы по-максимуму ограничить их безопасность.
- Его телефон я тоже оставлю себе. Постараюсь дать ему жизнь и может быть хоть там в вызовах или смс будут какие-нибудь зацепки. - я свернула договор и положила его в карман куртки вместе с телефоном, решив проверить обе вещи несколько позже у себя в отделении, когда останусь одна и не буду ни на что отвлекаться. Спустя какое-то время труп убитого забрали, а квартиру опечатали. На лестничной площадке уже было большое столпотворение до ужаса перепуганных соседей, которые, вероятно, еще не скоро забудут всю эту историю. Я поспешила на улицу, поняв, что из-за этого столпотворения в подъезде буквально становилось нечем дышать.
- Хорошо. Тогда я еду к себе в отделение и занимаюсь надписью на обратной стороне договора. И по возможности проверю телефончик убитого. Кто знает, что у него там зарыто. По поводу соседки не переживай. Пока мои ребята здесь, они об этом позаботятся. И да, возьми мой номер телефона. Если вдруг что, отзвонись. Я на связи.

Уныние нагоняет нелепые, никому не нужные мысли о Вике и о всех тех несчастных, что пропали за эти пол года. Кажется, судьба не была к ним благосклонна, как бы жутко это не звучало. Не спорю, что порой мое желание спасти всех и все, что только движется, доходило до ручки, и этот случай не был исключением. Однако требовалось хорошенько все обдумать, прежде чем начинать действовать. Слава богу, что философия мне пока только снится. Я по-быстрому записала телефон Василия и, попрощавшись, направилась к своей машине, направляясь точно на работу. У коллег я всегда славилась быстротой реакции и желанием «висеть» над свалившимся на меня делом до тех пор, пока не появится результат, лишая себя сна, обеда и ужина. И если уж я так трудилась над делами, не касающимися меня или моих родных и близких, то заниматься делом о пропаже Вики и всех остальных бедолаг я была готова днями и ночами, лишь бы мы смогли сдвинуться, наконец-таки, с места. Часто у меня не получалось разобраться с делом в установленные мною же временные рамки, после чего я впадала в кратковременное состояние депрессии и меланхолии, находясь в нем примерно 10 минут. К счастью, в такие моменты рядом со мной оказывался Макс, для которого попытки вернуть меня к реальности уже стали обыденным делом. Я любила позлиться. В этом вся моя натура. Разозлиться на того, на кого нужно, и настолько, насколько нужно, и тогда, когда нужно, и по той причине, по которой нужно, и так, как нужно, - это дано не каждому. Однако, видимо, у меня был к этому врожденный талант: изначально злиться на саму себя, на собственную глупость, на собственные ошибки, которые совершены из-за этой самой глупости; затем злиться на окружающих, которые, по своей сути, не были виноваты в моей жизненной драме. В этом вся я. Но, что весьма удивительно, мне это помогало. Пытаясь избавиться от всей этой суеты и забыться хоть на пару минут, я быстро захожу в отделение, узнаю у дежурного: на месте ли Шамин - ведущий эксперт в отделении, как порой я его называла, и направляюсь к нему в кабинет. Мне все еще надо было проверить надпись на обратной стороне договора, и он непременно мог мне с этим помочь.
- Ничего не спрашивай, у меня очень мало времени, зато сделать еще успеть надо многое. Смотри, вот тебе ценная бумажка. На обороте стертая надпись. Мне нужно узнать, что было написано. Постарайся побыстрей, пожалуйста. Если что, я у себя. - не думаю, что Олег был удивлен моей настойчивости. Наверное, к этому уже привык каждый второй в отделении. Макса на месте не было, и Слава Богу. Это хотя бы на какое-то время избавляло меня от ненужных вопросов, ответить на которые я пока не была готова. Ожидая ответа Шамина по договору, я решила проверить телефончик убитого, который по-прежнему не подавал признаков жизни, то бишь был разряжен. Я знала, что где-то в нижнем шкафчике стола Макса всегда была лягушка, так что, имея пару минут, у меня было время разобраться с ним. Я уже практически сходила с ума от всей это сложившейся ситуации. Нервы на пределе, обстановка накалялось все больше и больше с каждыми новооткрывающимися подробностями дела. Это постепенно становилось невыносимой мукой. Сколько я просидела у себя в кабинете? Пол часа, час, два? Признаться, я даже сама удивилась собственной выдержке и терпению, немного нетерпеливо посматривая на собственные наручные часы, как будто стремилась заставить их тонкие стрелки бежать быстрее, неизбежно приближаясь к указанному часу. Наконец, ко мне зашел Олег, неся в руках какие-то бумаги.
- Пожалуйста, скажи мне, что у тебя получилось определить надпись. - ответ был положительным. Я с облегчением выдохнула, облокачиваясь на спинку стула. - Что там? - в ответ Шамин протянул мне тот самый договор, но уже с его пометками. - Сомарин Владимир Львович? Кто это? - на поставленный мною вопрос Олег лишь пожал плечами. В прочем, это не было неожиданностью. - Ладно, спасибо. Как всегда, я в долгу. - в самом деле, теперь уже было от чего оттолкнуться. На обратной стороне договора Вики было указано это самое имя, номер телефона, а снизу приписка «предполагаемый покупатель». Значит на квартиру Вики уже кто-то имел виды. Я попыталась прозвонить по этому номер, но абонент был вне зоны доступа сети. Мне было бы проще, если бы я знала адрес этого Сомарина, наверняка в Москве таких проживали десятки людей. Что же, база данных мне в помощь. Что меня удивило, так это, что, как оказалось, в нашей столице проживали всего трое Сомариных Владимиров Львовичей. Переписав себе их адреса, я быстро собрала вещи и направилась к машине. Первые два адреса не дали мне ровным счетом ничего, кроме того, что я познакомилась с двумя интересными людьми. А вот третий заставил задуматься. Я поднялась на 5 этаж, где, по данным, находилась нужная мне квартира. Постучав пару раз в дверь и не забыв нажать на дверной звонок, я встретилась с пустотой. Дома никого не было. На лестничную площадку вышла женщина средних лет, сказавшая мне о том, что она уже и не помнит, когда в последний раз видела владельца квартиры.
- Капитан Новикова. - показываю свое удостоверение. - Могу я задать вам пару вопросов? - женщина любезно пригласила меня войти в дом. Стоило только войти в квартиру и закрыть дверь, как снаружи послышались мужские голоса. Я взглянула в глазок. Двое мужчин в черных куртках уверено открывали дверь в нужную мне квартиру. - Вы знаете кого-нибудь из них? - взглянув в глазок, женщина лишь отрицательно покачала головой. Единственная информация, которой она располагала, было лишь то, что квартира всегда пустует, а ее хозяин, то есть Сомарин Владимир Львович, посещает ее лишь пару раз за год, причем каждый раз в сопровождении еще 2-3 ребят. Но больше всего меня удивило то, что описание владельца квартиры в точности походило под внешность убитого Василием бандита в квартире Вики. Вряд ли это было совпадение. Поблагодарив женщину и попрощавшись, я покинула дом, переписав нужный мне адрес в свой блокнот. Как-нибудь надо будет проверить это место, когда здесь не будет этих отморозков.
***
Кажется, это была самая короткая ночь в моей жизни. Я вернулась из отделения в начале третьего утра, выпила чашку кофе, поработала еще немного с бумагами, что удалось собрать по настоящему делу, после чего все же легла спать. Сон продлился от силы 3 с небольшим часа. В прочем, ладно. Кофе мне в помощь. Только сейчас я вспомнила, что оставила телефон убитого заряжаться в своем кабинете. Наверняка уже было все готово, так что можно было его забрать. Все равно у меня еще было время, пока мне не звонил Василий.
Макс уже был на своем рабочем месте, упорно что-то разглядывая в телефоне убитого, как я считала, того самого Сомарина. На каждое мое напрасно сказанное отдай, следовала пара разъяренных комментариев, походивших более на осуждение. Что же, я не удивлена, заслужила, нарушив обещание. Но ничего не могла с собой поделать, мне нужно было разобраться с этим делом. Телефон, наконец, оказался у меня в руках, а Макс поспешно покинул кабинет. Пускай позлиться, ему полезно.
Звонок от Василия не заставил себя ждать. Через пол часа мы встречались у бара «Фортуна». К моему счастью, я знала, где располагалось это заведение: часто приходилось проезжать мимо. А теперь мне еще и выдалась возможность побывать внутри. К тому моменту, пока я доехала до нужного места, Василий был уже там, ожидая за одним из столиков.
- Утро доброе. - или не совсем. Стоило мне только сесть, как тут же к столику подошел официант. - Мне кофе. И побольше. - трудно было передать словами, как сильно мне сейчас хотелось спать. Вся эта волокита с бумагами этой ночью явно была лишней, но как всегда, меня это не остановило. - Что-то удалось выяснить?

Я уже совсем не знала, чего ожидать от этого дела. Обычно я могу предсказать его исход, ну или хотя бы просто предугадать пару событий, но сейчас совсем другое. Ошибок не бывает и не должно было быть. Тем более сейчас. События, которые мы притягиваем в нашу жизнь, какими бы неприятными для нас они ни были, необходимы для того, чтобы мы научились тому, чему должны научиться. И чему я должна научиться у своей жизни сейчас? Тому, как важно не доверять всяким левым риэлторам, а пользоваться услугами проверенных специалистов? Или может тому, что не стоит делать тонкие намеки друзьям, заявляя, что им не мешало бы сменить место жительства. Может быть хотя бы тогда они не стали бы пользоваться услугами псевдо-риелторами и были бы живы. Ладно, надо было взять себя в руки и успокоиться. Давно уже пора. Я профессионал, а не философ. Наше сердце - удивительный орган! Оно умеет не только перекачивать кровь, но еще танцевать от радости, замирать в предвкушении, сжиматься от жалости и обливаться кровью. А еще оно может разбиться от боли, разорваться от горя, упасть от разочарования, замирать в ожидании, трепетать от счастья. Что с ним происходило сейчас, в этот самый момент? Даже я сама не могла ответить на этот вопрос.
Ждать сделанный мною заказ долго не пришлось. Пара минут, и кофе уже был у нас на столе. Я поблагодарила официанта, сразу оплатив свой кофе и принялась слушать рассказ Василия. Что удивительно, из его уст уже прозвучало знакомое мне имя. Самарин Владимир Львович.
- Самарин говоришь? - я достала из сумки знакомый нам обоим договор со стертой надписью на обратной стороне. Но спасибо Олегу, сумевшему ее восстановить. - Самарин Владимир Львович, возможный покупатель. И дописан его номер телефона. В Москве, к моему большому счастью, проживали всего трое Владимиров Львовичей с подобной фамилией. Один из них пенсионер 82-х лет. Второй весьма успешный хирург с большой семьей. А третий, как раз-таки, наш убитый подозреваемый. По словам соседей последние пару лет дома он не появлялся, теперь уже понятно, по каким причинам, но недавно он приходил в компании еще двоих людей. Пробыли на квартире они не долго, всего лишь забрали какой-то чемодан и ушли. И да, пока я говорила с соседкой, в квартиру к Самарину пришли двое. Соседка ни одного из них не узнала, следовательно сообщники. Что они там делали, вот вопрос. - я сделала еще пару глотков кофе, обдумывая сказанное Василием и мною. То, что Ухов покинул территорию России, не предвещало пока что ничего хорошего. По крайней мере, это был наш подозреваемый. Теперь же доставить его обратно будет весьма проблематично, если, конечно, вообще такое возможное. - Об этом Прохорове что-нибудь еще известно, кроме как то, что номер зарегистрирован на него?

Работа, работа, работа. В последние несколько дней это слово крепко засело во мне, и невозможно выбить его никакими доступными в данный момент средствами. Все действия, начиная с самого раннего утра, замыкая периодически повторяющийся круг поздним вечером, натуго завязаны в канат непрерывного рабочего процесса. Утренний кофе, участок, разъезды, затем снова участок, дом, сон. И так далее по кругу. Наш путь - это осознание неизвестности, ибо ты не знаешь того, что может случиться с каждым из нас в любое мгновение. Необходимо днем и ночью обдумывать внезапность ситуации и непредвиденность обстоятельств. Часто наша победа и наше поражение зависят от мимолетности случая, что мы уже бываем не в силах контролировать, как ни старайся. Способны ли мы контролировать то, что происходило сейчас?
Время на часах было довольно раннее, а это значило, что рабочий день только-только начинался. И, надо признаться, весьма успешно, учитывая те факты, что все же раскрылись в нашем деле. Пускай все пока шло не так гладко, как мне того хотелось бы, но следовало верить в то, что мы были на правильном пути. Хотя не все здесь играло нам на руку. Все заявления о неготовности, о том, что нужно подождать, вполне объяснимы, но ненадолго. Следовало еще немного все обдумать, разложив по разным полочкам, но время определенно играло против нас. Помедли мы еще на пару дней, кто знает, останется хоть кто-то из пропавших людей в живых или нет. Возможно, это прозвучит эгоистично, но в данном случае меня интересовала моя подруга.
- И не известно ни где живет этот Прохоров, ни что он из себя представляет, ни какое отношение он имеет к Ухову и ко всем пропавшим? - к сожалению, ответ был отрицательным. Конечно, это не предвещало ничего хорошего, разве что в ближайшее время нам предстояло это выяснить. Однако не более, чем через несколько минут открылись и новые обстоятельства а Кабане.
- Два с половиной года назад? - я задумалась. - Сидел вместе с Самариным... А как давно начались эти квартирные махинации с пропажами людей? - это должно было быть как-то связано. По крайней мере, я продолжала верить, что это было действительно так.
- В таком случае предлагаю начать с квартиры Самарина. Я поведу. Чтобы там они не искали, есть маленькая вероятность, что эта вещь может все еще быть на месте.